(к вопросу о причинах миграционного кризиса)

*М.К.Любарт — кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник ИЭА РАН

Ученое сообщество, ООН и политики констатируют, что миграционные потоки в наши дни нарастают во всём мире. Стало привычным считать их характерной чертой глобализации. «существенно возросли масштабы миграции как между странами и континентами». Как отечественные, так и зарубежные ученые говорят о том, что «XXI век можно назвать веком миграции», а «двадцать первый век — этовек мигрантов» ( Рязанцев С.В., Боженко В.В. 2010: 70, 73; Estevens J. 2018). Э.Гидденс высказался еще более определенно: «Иммиграция была прозвана «еще одним кризисом» Европы — наряду с экономическим — и даже ее «самой значительной хронической проблемой» (Гидденс 2016: 147). Датский эксперт в области миграции к тому же утверждает, что кризис 2015 г. — только начало «постоянно растущего и нескончаемого миграционного давления на европейский континент» (Лисборг М. 2017).

Миграции усиливаются во всем мире, а также внутри отдельных государств; расширилась их география, усложнилась структура, «пришли в движение» самые разные слои населения. Уже не первое десятилетие одиниз самых значительных миграционных потоков направлен именно в сторону Европы. Однако события, потрясшие Европу в 2015–17 гг., когда разными путями на континент, хлынули многие сотни тысяч беженцев, относятся к числу экстраординарных — и по числу принятых беженцев, и по тем последствиям, с которыми пришлось столкнуться большинству европейских государств. Эта миграционная волна, представлявшая собой самое значительное перемещение людей после Второй мировой войны, получила название «миграционного кризиса» (или «кризиса беженцев») уже в апреле 2015 г., когда ситуация с наплывом беженцев на южных рубежах Европы вышла из-под контроля. Эта дата, конечно, в известной мере условна, как это нередко бывает, когда речь идёт о многоплановом явлении такого масштаба.

В результате кризиса за 2015-2016 гг. в страны ЕС только по официальным данным въехало около 2,5 млн. человек (http://www.europarl.europe.eu) . Несмотря на некоторое снижение числа мигрантов в 2017 г., страны Евросоюза дали официальный статус 825 тыс. прибывшим на континент. (https://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php/Migration_and_migrant_population_statistics)

Цифры показывают, что несмотря на снижение числа беженцев, миграционный приток в Европу продолжается. Речь, по видимому, идет о том, что этот процесс с той или иной интенсивностью будет продолжаться и впредь. Тем важнее обратиться к выяснению причин происходящего.

Очевидно, что причины миграционного кризиса сложны и вряд ли могут быть описаны с точки зрения одной научной дисциплины. Они cкладывались задолго до его начала, став результатом взаимодействия различных факторов экономического, социального, военного , политического, экологического характера, как это уже отмечалось в аналитике (см., например: Гасанов В.Р. 2016: 11, Безбородова Т.М. 2012а, 2012б). В гораздо меньшей мере уделяется внимание другим обстоятельствам, например, идеологическим причинам (см: Куропятник А.И. 2016, Любарт М.К. 2016)

Наиболее видимыми причинами массового исхода мигрантов стали дестабилизация политической и экономической ситуации, военные действия в ряде стран Ближнего Востока и Африки (Ливия, Сомали, Эритрея, Сирия, Ирак, Афганистан и др.), а самая острая фаза миграционного кризиса середины 2010-х гг. связана с обострением ситуации в Сирии. Поэтому период мощного подъёма миграционной волны этих лет называют иногда и «сирийским эпизодом» миграционного кризиса. Однако, в «походе на Европу» принимали участие далеко не только сирийцы, а также выходцы из обширных регионов Северной Африки и Африки южнее Сахары, Ближнего и Среднего Востока. Процесс перемещений из этих регионов в ЕС продолжается (подробнее: Любарт 2017: 4-6).

Почему же объектом устремления многих тысяч людей из этих регионов является именно Европа? Понятно, что для многих африканцев и азиатов Европа представляется некой обетованной землей, — землей спокойствия, безопасности и экономического процветания, благополучной жизни, неким раем по сравнению с неустроенностью и бедствиями тех стран, откуда бегут эти люди, часто с большим риском для жизни. Маршруты исхода столь протяжены, а опасности, им сопутствующие, столь велики, что путь до южных берегов Европы, через которые на континент попадает большинство беженцев, порой достигает нескольких лет. Но, несмотря на это, ежегодно десятки и сотни тысяч спасающихся от невыносимых условий жизни отправляются в путь, гибнут в Средиземном море, которое некоторыми уже именуется «братской могилой». По словам экспертов, только в 2015 г. более пяти тысяч человек утонули в Средиземном море, «причем неизвестно, сколько погибло на опасном и сложном пути через Сахель и Южную Ливию» (Лисборг М. 2017).

Кроме факторов относительной безопасности и экономической привлекательности Европы, следует упомянуть и то обстоятельство, что регионы исхода географически соседствуют с Европой и имеют с ней давние исторические контакты. Многие страны региона Большого ближнего Востока в прошлом находились в разных формах колониальной зависимости. Они до сих пор связанны многими узами с бывшими метрополиями, а европейцы (в основном западной части континента) так или иначе принимают участие в их жизни. Кроме того, для бывших колониальных империй характерно чувство некой исторической ответственности за прежде зависимые страны, а население последних в свою очередь считает европейцев повинными в колониальной эксплуатации, а также (отчасти) причастными к политическому хаосу, в который погрузились Ливия, Ирак, Сирия и др. страны. Обвинения выходцев из бывших колониальных стран звучат все отчетливее, производя определенный эффект на европейцев.

Их суть состоит в требовании признания «исторической вины» европейцев за преступления колониализма и того, что современные миграционные потоки являются следствием колониализма, а мигранты, прибывающие в европейские страны имеют право стать полноправной частью европейских обществ. Прием миграции, конечно, будет означать проведение в европейских странах политики мультикультурализма, что, несмотря на все разговоры о несостоятельности такой политики, должно, согласно такому мнению, стать реальностью. Подобные взгляды изложены, например, в «Призыве о мультикультурной и пострасовой республике», с которым обратились к общественности пять французских интеллектуалов иммигрантского происхождения. ( L’appel… 2010:15). Авторы документа требуют, чтобы «колониальная история и история рабства» были признаны «частью национальной истории»: «Времена меняются, даже если некоторые люди пытаются убедить нас в том, что говорить об истории значит уже быть «раскаявшимися». На что мы отвечаем: «нет»». Авторы настаивают на том, чтобы был признан вклад иммигрантов в достижения принявших их стран. (L’appel… 2010:17-18). Понятно, что подобные настроения, высказываемые как уже обосновавшимися (натурализовавшимися) в европейских странах мигрантами, так и теми, кто только находится на этом пути, не могли быть дать желаемого эффекта, если бы не были бы созвучны настроениям самих европейцев. К этому вполне располагает идеология неолиберализма с ее расположенностью к пересмотру некоторых страниц истории, в частности, истории колониальной, уважении «другого», представителей иных культур, и т. д.

В числе причин, составивших идеологический базис для активного
приема иммиграции, немалую роль играют эти чувства исторической вины и некоей цивилизационной ответственности по отношению к народам бывших колоний, в очень большой степени характерные для Испании, Португалии, а также Франции и др. Эти чувства породили в названных странах ряд общественно-политических дискуссий. Они
объясняют практику гуманитарной и даже политической опеки бывших африканских колоний, а также особые условия для приема мигрантов оттуда в странах, бывших метрополиями. Подобные настроения, разделяемые в широких общественных слоях, помогают понять практику массовой легализации незаконно прибывших мигрантов, неоднократно осуществлявшейся в 1990-е годы в Испании и Италии.
К особому случаю относится ситуация в Германии, где чувство
вины за нацистское прошлое и непоправимости своей истории привели к реакции, которую можно назвать компенсацией, стремлением к реабилитации. Неудивительно поэтому, что в 2015 г. Германия оказалась самой «гостеприимной» для беженцев страной. Политика «открытых дверей», которая в значительной мере также отвечает экономическим и демографическим потребностям страны, была широко (в особенности по-началу) поддержана населением, сопровождалась искренним стремлением
помочь обездоленным людям, большим общественным энтузиазмом. Отметим, что подобные настроения, несмотря на многие поводы для разочарований, сохраняются в Германии и в настоящее время.

Одним из важных обстоятельств притяжения мигрантов являются посылы самого Евросоюза, который дает понять, что Европа принимает миграцию. Напомним, что одним из основополагающих принципов образования ЕС был принцип свободы передвижения людей внутри объединенной Европы, включая создание благоприятных условий для приема миграции как важного фактора экономического развития.

Официальная миграционная политика ЕС в целом и стран-членов в частности, базируется на принципах гуманизма, уважения прав человека и прав мигрантов, провозглашенных ООН, Советом Европы, специальными комитетами ЕС, и т.п. Только за 2015-16 гг. — пика кризиса в Европе — в ООН был принят десяток резолюций, основной идеей которых является призыв к соблюдению прав мигрантов и уважения их человеческого достоинства, — принципы, провозглашенные еще в Женевской конвенции 1951 г. и ставшие снова необычайно актуальными.
ЕС старается быть единой в общих принципах приема миграции, несмотря на то, что иммиграционная политика является национальной прерогативой каждой из стран. Основная тенденция/идея иммиграционного законодательства, несмотря на ряд уточнений/исключений, характерных для ряда стран — это прием миграции, регулируемый, иногда выборочный и борьба с нелегальной миграцией. Однако в течение кризиса 2015 г. реальные действия европейцев шли совсем в другой логике: принимали большие потоки именно нелегальной миграции, к потокам реальных беженцев примкнуло большое число людей, стремящихся в Европу по экономическим мотивам, а также, видимо, немало радикалов. Если мигранты принимаются именно как беженцы, то, по-видимому, должен подразумеваться временный характер их нахождения на территории ЕС, для чего, более подходящим было бы компактные поселения, а не дисперсное расселение. Однако, речь о возвращении в страны исхода, когда это станет возможным, по сути дела не поднимается. Власти ЕС как бы подразумевают, что мигранты прибывают навсегда, а Европа готова их абсорбировать несмотря на все сложности.

Одно из центральных мест в полемике государств-членов ЕС занял вопрос о распределении квот приема мигрантов по странам, при этом сам вопрос о том, хотят ли европейские государства принимать мигрантов, по сути дела не обсуждался, а был своего рода императивом.
Нельзя не отметить и миссионерские помыслы о демократической и спасительной роли Европы, характерные для Евросоюза в целом. Очевидно, что ряд действий по приему миграции осуществляется не по причине каких-либо выгод, политических, демографических или экономических, но из соображений гуманизма. Рядом с этим находятся чувство ответственности благополучной Европы за тех, кто испытывает страдание и нужду.
Примером представлений о мессианской роли Европы может служить и предложение Ж.М. Баррозу, который в марте 2011 г., в разгар ливийского кризиса, выступил за облегчение визовых процедур для североафриканских стран с тем, чтобы помочь строить в них «открытое общество» (Потемкина О. 2011: 57).
Заметим однако, что дискуссии на подобные темы характерны в большей мере для западной части континента, где они отличаются большим разнообразием идей и мнений. Политика же государств восточной части ЕС лишь формально соответствует заявленным международным принципам, общественное мнение в основном относится к приему миграции без воодушевления, полагая, что это является для восточноевропейских обществ непосильным бременем, а мусульманская миграция не соответствует также их историческим и культурным основам. Известна в этой связи позиция государств так называемой Вышеградской группы, отражающая эти настроения.
Притягательными для мигрантов являются наряду с экономическим благополучием и упорядоченностью европейской жизни, демократичность и толерантность европейского общества, а также открытость внутренних границ и соблюдение европейцами международных обязательств по приему беженцев и вынужденных переселенцев. Напомним также, что ЕС является на сегодняшний день единственным крупным межгосударственным объединением, проводящим единый курс по приему международной миграции.
С начала сирийского кризиса, уже в 2011 г. ЕС принял также директиву о временной защите для сирийских беженцев, согласно которой государства-члены Союза обязаны принимать сирийцев, предоставлять им жилье, медицинское обслуживание и возможность работать. На реализацию программы ЕС выделил около 1 млрд евро (Потемкина О. 2013: 22).
Большинство правозащитных и волонтерских организаций, мигрантских ассоциаций, а также значительная часть интеллектуалов в странах Европы разделяют левые и леволиберальные взгляды, не только поддерживая политику правительств по приему миграции, но даже порой критикуя действия правительства слева, упрекая его в недостаточной внимательности и гуманности по отношению к мигрантам. (Любарт 2018: 129-131).

Сфера взаимоотношений с мигрантами находится в области действия сразу нескольких базовых европейских ценностей, логике которых старается следовать европейский политический истеблишмент. Кроме упоминавшегося выше принципа свободы передвижения, большое значение в европейском сообществе придается и принципу равенства, борьбе против дискриминации в разных ее проявлениях, включая расизм, национализм, антисемитизм и т.д. Идея равенства является одной
из ценностей, породивших обширное как общеевропейское, так и национальное законодательство, она обладает большим морализаторским потенциалом, и потому активно используется в политической полемике.(см. Подробнее: Любарт М.К. 2016: 349-350).
Принцип защиты от разных видов дискриминации, в том числе по причине расовой и религиозной принадлежности, заложен в Конституциях практически всех европейских стран, распространение ксенофобских и расистских идей преследуется в уголовном порядке. Есть и некоторые нюансы, например, в Германии особое внимание
(начиная с Конституции, ст. 3) уделяется принципу уважения человеческого достоинства в национально-расовом аспекте (подробнее об этом: Bаtselé D., Daumont O., Hanotiau M. 1992).

**

Фактором, способствующим миграции, являются также действия общественных сил и гуманитарных, правозащитных организаций, приветствующих приезд и сочувствующих мигрантам. Некоторые из них занимаются не только практической (волонтерской) работой, но также и разъяснительно-агитационной. К подобной практике следует отнести, например, французскую брошюру «Мигранты, миграция. 50 вопросов, чтобы вы могли составить свое мнение» (Migrants, migrations. 2016). Среди вопросов, которые «обросли» предрассудками и мифами, и которые стараются разъяснить авторы, такие: создают ли открытые границы Европы атмосферу, привлекающую миграцию; будет ли европейское население со временем заменено другим; работает ли французская модель интеграции мигрантов; является ли молодежь иммигрантского происхождения менее патриотичной, чем коренное население; создает ли иммиграция безработицу в стране; дорого ли обходится иммиграция французам, и т.д.
Не возьмемся судить, насколько такого рода издания и разъяснения могут успокоить тех европейцев, у которых политика приема массовой миграции вызывает тревогу за будущее своей культуры, идентичности, страны. Среди самых печальных впечатлений людей от происходящего — ощущение бессилия властей, их неспособность организовать прием миграции, защитить население от преступности и, в особенности, от терактов. Такие настроения присущи в первую очередь тем, кто разделяет правые политические взгляды, и миграционный кризис привел к их усилению таких настроений в европейских обществах. (см. подробнее: Любарт М.К. 2019).

В обществах западноевропейских стран существует устоявшееся и довольно распространенное мнение, почему Европа должна принимать миграцию. Считается, что главную роль в этом играют демографический фактор (старение населения) и экономический (нехватка рабочих рук). В этом свете миграция выглядит некоей неизбежностью, без которой Европа не может обойтись. Однако, такая точка зрения о пользе миграции неевропейцев все более и более оспаривается как учеными, так и политиками. Вот каковы основные аргументы, приводимые сторонниками иной точки зрения.

На самом деле, в настоящее время в ЕС существует безработица, реальное производство, для которого будто бы нужны рабочие руки мигрантов, уже перенесено в страны Азии. Вакансии, существующие в экономике развитых европейских стран требуют специалистов квалификации, которой в своем большинстве не обладают прибывающие мигранты. Миграционное законодательство некоторых стран, Великобритании, Франции и некоторых других как раз ориентировано на прием выборочной (квалифицированной) миграции. По мнению некоторых специалистов, экономических эффект иммиграции не столь велик, поскольку расходы государства на прием, обучение, интеграцию, медицинское обслуживание, разнообразные дотации для новых граждан, включая детей и неработающих членов семьи, довольно существенны.

Низкоквалифицированные мигранты, каковыми в своем большинстве являются прибывающие из стран Магриба и Ближнего Востока, в длительной перспективе в среднем вносят в государственных бюджет меньше дохода, чем средства, которые они получают из него. Кроме того, подсчитано, что в денежном выражении «коренной» западноевропеец уплачивает налогов больше, чем мигрант, в силу более высокой оплатыквалифицированного труда (См. например: Blanchet D. 2011: 22—23; Navarro A. 2016; De La Croix D., Docquier F., Van der Linden B. 2012). Заметим, что В.Клаус, выдающийся чешский ученый-экономист, политик, реформатор, в прошлом премьер-министр и президент республики, считает нынешнюю массовую миграцию — феноменом отчетливо негативным, чреватым огромными рисками для отдельных европейских стран, для ситуации в ЕС и для самих мигрантов ( Клаус В., Вейгл И. 2017: 19-20).

Что же касается кризиса беженцев 2015 г., то эта миграция, как справедливо было отмечено (Куропятник, 2016, с. 496) не является трудовой. Это беженцы. Насколько их экономический потенциал (если вообще дойдет дело до его использования) отвечает потребностям европейской экономики, является еще вопросом.

Существует и мнение, что вопросы нехватки рабочих рук в будущем могут быть решены за счет автоматизации и роботизации производств.

На распространенное убеждение, что мигранты могут решить пенсионную проблему, надвигающуюся в связи со старением европейцев, а также проблему уменьшения численности населения, также существует ряд соображений, из которых укажем на самое решительное. Все чаще возникает вопрос: а зачем Европе, небольшой по территории и совсем не богатой природными ресурсами, большое население, тем более его рост?

Противники политики приема массовой миграции в Европе приводят и другие аргументы. Миграция, тем более неконтролируемая, нелегальная (а именно таковой она являлась в разгар кризиса 2015-17 гг.) приводит к увеличению социальной напряженности, протестных настроений, «поправению» коренного населения и даже радикализации, увеличению преступности, а также террористических угроз.

Некоторыми из этих проблем можно было бы пренебречь, если бы речь шла о миграции возвратной, временной как это можно было бы ожидать в случае приема беженцев. Если подразумевается, что беженцы должны вернуться на родину, когда это позволят обстоятельства, было бы логичней поселять их компактно. Однако, на деле мигрантов чаще расселяют по территории всей страны. И в глазах местного населения это, конечно же, вызывает мысли, что массы беженцев рассматриваются как прибывшие на постоянное место жительства. Немалой проблемой является возврат в страну исхода тех, кто не получает статус беженца, на высылку их на родину нужно затратить около 4 тыс. евро, сами же мигранты предпочитают остаться в стране прибытия на нелегальном положении. Основной документ, регулирующий основания приема беженцев, Конвенция 1951 г. гласит, что «будучи лицом, не имеющим определенного гражданства, может вернуться в страну своего прежнего обычного местожительства, ибо обстоятельства, на основании которых оно было признано беженцем, более не существуют». (Конвенция 1951 г,Гл.1, Ст.1 С, п.6).

Заметим и еще один момент. Речь идет не о предоставлении убежища в индивидуальном порядке, как это предполагает обычно обращение за таким статусом, и не ограниченной группы лиц, спасающихся от бедствий, но о неопределенно большом потоке, о массовой нетрудовой, безвозвратной миграции, которую скорее можно назвать переселением. Причем переселенцы значительно отличаются от коренного населения по культуре, образу жизни и религиозным представлениям.

Конечно, местное население западноевропейских стран, в момент острого кризиса приветствовавшее беженцев, довольно скоро испытало иные чувства и разделилось на тех, кто благосклонным образом относиться к миграции, и тех, кто настроен к ней, как показывают опросы общественного мнения, негативно.

В этих обстоятельствах встает вопрос, насколько власти стран- членов ЕС учитывают негативное отношение этого большинства? Имеют ли значение их чувства, настроения, переживания, опасения по поводу сохранения собственной национальной/культурной идентичности, «культурной небезопасности», угрозы «замещения населения» коренного пришельцами? Насколько эти настроения учитываются политическим классом, стоящими у власти? Есть ли в арсенале ее действий, кроме стремления взывать к гуманитарному долгу, еще и стремление обращать внимание на переживания и настроения своего населения?

В результате соприкосновения очень разных культур создается ситуация социального напряжения, турбулентности. «Иммиграция вносит все более ощутимый вклад в усиление культурного и этнического разнообразия» Европы (Куропятник А.И., 2016, с.499; Любарт 2019: ) Процессы культурных трансформаций идут одновременно и в принимающем сообществе и сообществах самих мигрантов.

Все сказанное, позволяет заключить, что причины приема западноевропейскими странами массовой миграции выходят за рамки экономико-демографических, во всяком случае, они не могут быть объяснены только ими. Не отрицая их значения добавим, что причины идеологического характера, о которых говорится меньше, являются не только весьма значимыми, но, возможно и решающими для этого процесса.

Источники и литература:

Безбородова Т.М. (а)Трудовая миграция и экономическая интеграция Западной Европы Текст научной статьи по специальности «Рынок труда» //Сибирский торгово-экономический журнал 2012, №15

Безбородова Т. М.(б) Экономическая составляющая международной трудовой миграции // Сибирский торгово-экономический журнал, 2012, № 16, сс.12-16/

Гасанов Р.М. Миграционный кризис в Европе: причины, последствия и перспективы развития// Актуальные проблемы современных междынародных отноршений. М., 2016, вып.7.

Гидденс Э. Неспокойный и могущественный континент: что ждет Европу в будущем. М., изд-во «Дело», пер. с англ., 2016.

Клаус В., Вейгл И. «Переселение народов»: краткое пособие для понимания современного миграционного кризиса. Пер. с чешского. М., Изд-во Института Гайдара, 2017.

Куропятник А.И. Идентичность и культура в контекстах иммиграции.// Вестник Российского университета Дружбы народов. Серия: Социология. 2016,том 16 №3.

Лисборг М. Миграционный политика ЕС — это катастрофа. //https://inosmi.ru/social/20170403/239022762.html/

Любарт М.К. Общественно-политический дискус и реалии миграционной политики в современной Европе.//Цивилизация и варварство. Вызовы деструкции в лабиринте миграции варварства. М., Аквилон, 2016, сс.340 — 369.

Любарт М.К. Франция и миграционный кризис 2015-2017 гг.//Новая и новейшая история, 2018, №5 сс.119-139.

Любарт М.К. Национальная идентичность и миграционный фактор в современной Франции» // «Сибирские исторические исследования», 2019, № 3, сс 26-48.

Потемкина О. Пространство свободы, безопасности и правопорядка //
Евросоюз: факты и комментарии. М., 2011, №63–64.

Потемкина О. Пространство свободы, безопасности и правопорядка //
Евросоюз: факты и комментарии. М., 2013, № 71.

Cf. Bаtselé D., Daumont O., Hanotiau M. La lutte contre la racisme et la
xénophobie. — Bruxelles : Ed. Nemesis, 1992.

Blanchet D. Les effets de l’immigration sur la demographie et les comptes sociaux. — Audit des
parlamentaires de la politique d’immigration, d’integration et codeveloppement. Paris, 2011

De La Croix D., Docquier F., Van der Linden B. L’impact économique de l’immigration sur les pays d’accueil. — https://perso.uclouvain.be/david.delacroix/popular/migmag.pdf

Migrants, migrations. 50 questions pour vous faire votre opinion. — P., Armand. 2016.

Navarro A. Quel est l’impact économique de l’immigration? — Les Echos, 25.VIII.2016

http://www.europarl.europe.eu/news/en/headlines/society/20170629STO78630/eu-migrant-crisis-facts-and-figures)

https://ec.europa.eu/eurostat/statistics-explained/index.php/Migration_and_migrant_population_statistics

*Маргарита Любарт — кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН.